ЛЕГЕНДА О ВЕРНОСТИ ДРУГА

Умар Яричев

Другу моему, Паше Ахмадову, посвящается

Седую быль поведал мне мой дед...
Давным-давно, не сосчитаешь годы,
Мальчишка жил одиннадцати лет.
Без своего и племени, и рода.

Ислам (старик продолжил не спеша)
Был сиротой, прибившимся к аулу,
Пока Саида добрая душа
Тропу его судьбы не повернула.

Саид был кузнецом, железа бог —
Во всей округе не сыскать такого,
Он мог. булатный выковать клинок
И звонкие для скакуна подковы,

И пламенное сердце кузнеца
Забыло одиночества кручину,
Ислам нашел в нем доброго отца,
Кузнец в Исламе — преданного сына.

Дни и года неторопливо шли,
Добром и злом кружила жизни вьюга,
Сын гончара — по имени Али—
Стал для Ислама самым верным другом.

Старел кузнец Саид. Его звезда
Уже клонилась к своему закату,
И он ушел, прожив свои года,
Ушел туда, откуда нет возврата.

Остыла в горне навсегда зола,
Меха давно покрылись грустной пылью,
Утрата над Исламом развела
Разлуки вечной горестные крылья.

Из сердца, как ему ты не вели,
Печаль и боль не так уходят скоро.
Шароевец по имени Али
Исламу стал единственной опорой.

И тропы детства их переплелись —
Два звонких ручейка, светло бегущих
В неведомую даль. Вершилась жизнь
С добром и злом, от века ей присущим

Так быстротечно, за весной весна,
Пора беспечной юности минула,
Мужал Ислам с годами. Не одна
По нем вздыхала девушка аула.

Он проходил не в первый раз уже,
Сердца красавиц обжигая, мимо,
Ему была одна лишь по душе
Красавица аульная Фатима.

Спокойный, молчаливый, как скала,
Он в счастье не хотел пути иного,
И юная красавица была
На край земли идти за ним готова.

О, молодости чистая звезда,
Открыты для тебя надежды двери.
Но жизнь есть жизнь, и в мир надежд беда
Врывается порою хищным зверем...


Абубакар, сын сельского муллы,
Завистливый, высокомерный, жадный,
У родника, что бьет из-под скалы
Живительною влагою прохладной,

Фатиму в час заката повстречал,
Уже домой идущую с кудалом ...
Тропа, в аул ведущая меж скал,
Была узка, как лезвие кинжала.

Сказав Фатиме: «Я тебя люблю, —
Абубакар схватил ее за руку. —
И никому тебя не уступлю,
Клянусь Аллахом, ни врагу, ни другу!»

Оставь... Абу... я не люблю тебя!» —
Напрасны причитания Фатимы.
В ответ: «А разве женщины любя
Выходят замуж? Главное — любимы

Они должны быть нами. Потому
Тебе такой упрямой быть не дело.
Тебя не уступлю я никому,
Пока живу на этом свете белом!»

«Абубакар! Прими-ка мой салам! —
На каменной тропе у поворота
Стоял, с лица стирая капли пота,
Разгоряченный от ходьбы Ислам. —

Не надо много силы и ума,
Чтоб совершить над девушкой насилье!
Кто ей по сердцу — пусть решит сама
Фатима. Это будет справедливо».

Абубакар побагровел лицом:
«Эй, голодранец, прочь с моей дороги!
Сейчас с тобой мне спорить не пристало.
Быстрее уноси отсюда ноги...»

Ислам в ответ; «Ну что же, с подлецом
Я говорю на языке кинжала!»

И вот сошлись два кованых клинка,
Как мрак и свет в печальный час заката.
О, горцев честь, не ты ль была века
Освящена законами адата !

Ударом отвечает на удар
Джигит во имя чести, а не славы.
И замертво упал Абубакар,
Пронзенный сталью, от руки Ислама.